Вот как-то так. Сильно много по лоре я как-то не видел материалов. Так что если где-то противоречит - не серчайте, фанбои и фангёрлы.
Подлетая к искорёженному транспортнику, из которого всё ещё вырывались языки пламени, я не ожидал сюрпризов. Всё, чего я ожидал, это несколько баков горючего, которые в соответствии с протоколом безопасности отстреливаются при уничтожении корабля. А вот несколько барахтающихся тел, медленно плывущих по космосу в разные стороны… Этого я не ожидал.
Судя по тому, как беспомощно они барахтались, на передвижение в открытом космосе их скафандры не были рассчитаны. Впрочем, чего ожидать от команды транспортника. Пережить аварийную разгерметизацию — максимум, что позволяли скафандры рядовых членов экипажей.
Пытаясь прикинуть запасы дыхательной смеси, я на глазок выбрал скафандр по-меньше и начал аккуратно к нему подбираться, работая маневровыми движками.
Дыхательной смеси у меня, конечно, было с запасом, на долгое путешествие. Но расчёт-то был на одного меня. Меня, у которого пульс и дыхание оптимизировались соответствующими контроллерами. Меня, у которого составных частей, потребляющих кислород, было меньше, чем потребляющих электричество.
Тем не менее, казалось, что дыхательной смеси должно хватить на обратную дорогу домой даже с нежданным пассажиром.
Я нажал кнопку сброса груза и начал захват нового «груза».
Для того, кто не знаком с моим кораблём, может показаться странным, что я собирался довезти в грузовом отсеке пассажира с ограниченным запасом кислорода в живом состоянии.
Но я не собирался…
А корабль у меня хороший. Конкистадор, специально под меня нафаршированный и перебранный чуть ли не до последней детали.
Некоторые патриоты могут сказать, что это корабль Федерации. Но мне всё равно. Если меня не удовлетворяет функционал моих лёгких, я заменяю их на то, что будет удовлетворять. Если меня не удовлетворяет моё сердце, я заменяю его. Если меня не удовлетворяют мои глаза, я заменяю их.
Почему я иначе должен подходить к выбору корабля?
Когда я выбрал его, я не помню. Он достался мне от одного из предыдущих… меня. При том количестве смертей, что со мной приключились, обязательно что-нибудь да пойдёт не так. Где-то не прошла синхронизация, где-то произошла ошибка записи…
Клон-клон, кем ты был? Я не помню…
Сейчас-то я всё больше по боям. Дали контракт — в бой. Ещё контракт — ещё бой. Всё просто, жаловаться не на что. Да и платят, кажется, прилично.
Но раньше, мне кажется, я мог быть скаутом. По крайней мере, болтаться в одиночестве по космосу, занимаясь непонятно чем, мне нравится.
И Конкистадор для этого очень подходит. Я за скорость его люблю. И за сканер на двенадцать километров. И за фотографию девушки рядом с табло, на котором отображается расстояние до текущей цели. Не знаю, что за девушка. Сколько себя помню, тут висела эта фотография. Может, это трофейный корабль, и это девушка предыдущего владельца? Так или иначе, но зачем-то я её оставил или повесил. И убирать совсем не хочется.
Есть у моего Конкистадора ещё одно свойство, которым я никогда раньше не пользовался. Грузовой отсек герметичный. И от кабины его отделяет убираемая перегородка. По крайней мере, в нейроинтерфейсе был пункт для управления этой перегородкой.
Тело в скафандре уже было в грузовом отсеке. Я развернулся и отдал команду убрать перегородку.
Мои волосы рванул ветерок — воздух из кабины рванул заполнять вакуум грузового отсека. Усиленно зажужжали системы кондиционирования, спешно восстанавливая атмосферу и давление, комфортные для человека.
Через несколько секунд всё закончилось. Фигура в скафандре неуверенным движением поднесла руки к шлему. Я ждал, рассматривая символ Империи на скафандре.
В конце концов, тело в скафандре, видимо, решило здесь сравнительно безопасно, и сняло шлем.
На меня смотрело лицо молодой девушки. Лет двадцать пять… А то и меньше. Девушка начала расстёгивать скафандр.
Я развернулся, чтобы положить корабль на курс домой, и услышал крайне неприятный щелчок. Не делая резких движений я повернулся обратно, к девушке.
На меня смотрело дуло пистолета.
Забавно. У меня вот не было пистолета. И вообще идея иметь оружие в космосе, где либо тебя взорвут из корабельных орудий, либо ты взорвёшь, казалась мне настолько чуждой, что я как-то не подумал удостовериться, что у моего «пассажира» оружия нет.
- Мы подберём остальных, - с нажимом проговорила девушка, пытаясь казаться агрессивной и уверенной.
Очевидно, она была напугана. А ещё она напоминала мне девушку с фотографии. У неё были волосы другого цвета волосы, глаза и даже кожа. Совершенно другие черты лица. Но… Я не видел в ней металла и пластика. У неё были живые глаза и бешено бьющееся сердце.
-
Если я умру, - без эмоций сказал я, - корабль самоуничтожится. Если я окажусь слишком далеко от корабля, он самоуничтожится. Если я захочу… он самоуничтожится. И у нас недостаточно запасов, чтобы взять кого-то ещё.
-
Мы подберём остальных, - снова повторила девушка. То ли она не верила мне, то ли просто из-за шока не могла мыслить рационально.
Я развёл пустые руки в стороны, демонстрируя, что в них нет оружия, и что меня не нужно опасаться. Смотря прямо в глаза девушке, через нейроинтерфейс я отдал команду форсированной разгерметизации.
На неподготовленного человека форсированная разгерметизация производит неизгладимое впечатление. Фактически она представляет из себя практически мгновенную реконфигурацию кабины для того, чтобы сделать её максимально открытой. Если говорить проще, кабина делается дырявой, и в случае необходимости все затычки убираются.
Обычно подобными системами оборудуются лаборатории, имеющие дело с агрессивными химическими или биологическими веществами. Такими, что лучше уж оказаться в вакууме — лишь бы минимизировать контакт с ними в случае утечки.
Почему мой корабль оборудован такой системой — понятия не имею. Не знаю даже, установил ли её я или предыдущий владелец.
Те короткие мгновения, что заняла разгерметизация, я смотрел на её лицо. Расширенные от ужаса глаза, открытый в неслышимом — сначала из-за шума воздуха, а потом из-за того, что воздуха в кабине не стало — крике… И пусть это было неуместно в данной ситуации, я не мог не ответить, ужас, в котором застыли её глаза и лицо, был в чём-то даже прекрасен за счёт одной только силы эмоции.
Надо отдать должное Империи. Муштруют там великолепно. Не прошло и пары секунд с того момента, как закончил улетучиваться воздух, а девушка сделала то единственное, что могло спасти ей жизнь.
Она отпустила пистолет и обеими руками вцепилась в ускользающий шлем. Ещё секунда, и он был у неё на голове. Ещё через пару секунд она закончила застёгивать скафандр, и, видимо, активировала систему жизнеобеспечения. Скорее всего, она смогла бы это сделать на одних рефлексах, даже потеряв сознание — настолько отточенными несмотря на панику были движения. Что ж, хочешь выживать на космическом транспортнике — умей надевать скафандр даже если тебя разбудило разгерметизацией.
Я же потянулся и взял пролетавший мимо меня пистолет. Впрочем, пользы от пистолета я не видел, поэтому после секундного раздумья отправил его через одно из отверстий в космос.
Ещё несколько секунд мы сидели друг напротив друга. Она в скафандре, я — без. Не могу сказать, что ситуация не доставляла мне определённого удовольствия. Я наслаждался произведённым эффектом.
В вакууме я могу прожить минут пятнадцать при необходимости. А что мне сделается? Глаза электронные, не пересыхают. Контроллеры дыхания тут же блокировали дыхательные пути. Искусственные лёгкие перешли на резервный источник дыхательной смеси. Перемычковые импланты в позвоночнике подменили истеричные сигналы мозга лёгким и сердцу.
Выждав паузу, я отдал команду завершить разгерметизацию и восстановить атмосферу, а сам развернулся к приборам — развернуть корабль.
Меня ждала долгая дорога домой…
Некоторое время мы летели в молчании.
- Может быть, музыку хоть включишь? - спросила девушка и издала неловкий смешок. Наверное, её не столько интересовала музыка, сколько пугала тишина. Перед ней лежала пугающая неизвестность — она не знала, что, где и когда её ждёт. Не знала, куда мы летим. Не знала, увидит ли когда-нибудь родных. Сможет ли вернуться домой.
Я знал. Поскольку она имела отношение к флоту Империи — пусть и гражданскому — её ждали допросы. В особом месте, которое будет создано внутри её сознания при подключении специальной аппаратуры.
В этом месте она раз за разом будет во всех деталях переживать всё, что в её жизни хоть как-то было связано с флотом. Каждую минуту в училище. Каждый корабль, который она когда-либо видела. Каждую фразу, которую она когда-либо слышала. Раз за разом по кругу. Пока дознаватели не убедятся, что не упустили ни крупицы полезной информации. Или — если дознаватели не будут аккуратны — пока её мозг не будет повреждён слишком сильно, неспособный ни вынести нагрузку, ни даже выключиться.
Но музыка у меня была. Почему бы и нет… Я включил.
-
Только… Одна песня? - растеряно спросила девушка минут через пятнадцать. Песня к тому моменту повторилась уже раза четыре.
-
Зачем больше… - пожал плечами я. - Это хорошая песня.
Она хотела сказать ещё что-то, но нас прервал звуковой сигнал, оповещающий, что кто-то захватил Конкистадора в качестве цели. Тут же бортовой компьютер проинформировал о запуске ракеты. Визуального оповещения о ракете не было. Значит, не самонаводящаяся, а управляемая. Такие под форсажем меня никогда ещё не догоняли…
На форсаж переходить не очень хотелось — последние несколько минут у меня было такое ощущение, что я вот-вот что-то вспомню. То ли я забыл что-то сделать… Обновить подписку? Продлить страховку? Подать декларацию? То ли это музыка мне что-то напомнила. Почему-то мне хотелось разобраться до того, как мы прибудем на Мендес. И поэтому я тянул время.
Впрочем, ситуация не подходила для того, чтобы тянуть время. Всё ещё пребывая в задумчивости, я перешёл на форсаж и стал без особого старания выполнять привычный маневр уклонения.
По открытому каналу доносились то ли угрозы, то ли оскорбления — я особо не вслушивался. Давно уже привык игнорировать таких. Ничего нового не говорят.
Откровенно говоря, меня больше заинтересовал звук, раздававшийся у меня за спиной.
Развернувшись, я посмотрел на девушку. Вцепившись побелевшими руками в первое, что подвернулось, она судорожно втягивала воздух.
Создавалось ощущение, что она пытается вместить в и так уже заполненные до предела лёгкие ещё один-два их объёма. В глазах явно читалась паника.
- Да ладно, пусть себе лает, - безразличным голосом успокоил я девушку. - Не догонит же…
И чувствуя нерациональность и бесполезность того, что я делаю, я включил адаптивный камуфляж…
Девушка начала успокаиваться, хотя и дышала всё ещё тяжело. Ещё раз оглянувшись на неё, я не смог не обратить внимания на то, что имплантом переменного объёма, который любили многие из знакомых мне пилотов-женщин, она явно не пользуется.
- Меня зовут Лена, - сообщила девушка после очередного глубокого выдоха и вдоха, видимо, пытаясь найти хоть что-то знакомое и привычное, за что можно было зацепиться.
Мне своё имя называть не хотелось, хотя и скрывать, вроде, было нечего, и… кому она теперь что расскажет?
-
Тед, - нехотя произнёс я.
-
Очень приятно, - ответила девушка то ли машинально, то ли хватаясь за что угодно, что казалось привычным.
Я же промолчал, мрачно разглядывая выведенный прямиком на глазной нерв отчёт системы внутренней диагностики. Отчёт утверждал, что у меня обнаружен повышенный уровень стресса и услужливо предлагал начать подачу лёгкого транквилизатора в кровеносную систему.
Очевидно, система диагностики сбоила. У меня не было повышенного уровня стресса. Никогда не было. Потом, когда закончу, нужно будет пройти перекалибровку.
Благо, Мендес был уже близко. Так близко…
Из задумчивости меня вывел звук моего собственного голоса.
- Сиди тихо. Если станет нехватать воздуха, надень скафандр, - проговорил я и отдал команду вернуть на место перегородку, разделявшую кабину с грузовым отсеком.
Мой корабль был уже рядом со станцией, и через несколько минут я был на посадочной площадке.
Я должен бы был связаться со службой безопасности, но вместо этого заказал полную заправку и сидел, уставившись в одну точку…
Заправка прошла быстро и чётко, как всегда, хотя до последнего момента не оставляло ощущение, что что-нибудь пойдёт не так.
Через несколько минут я уже летел прочь от Мендеса на форсаже, перегородка была убрана. Лена тяжело дышала, но до скафандра дело не дошло.
-
Куда мы летим? - поинтересовалась девушка.
-
Пока ещё не знаю, - ответил я. Мы направлялись на территорию Империи.
Но далеко в имперский космос залететь не довелось…
Этот день явно был неудачным для имперских транспортников. Мы наткнулись на один из этих транспортников совсем неглубоко в пространстве Империи.
Транспортник полз по космосу медленно, как большой зверь с перебитыми лапами. Следом за ним тащился пиратский корабль, изредка постреливая.
Видимо, охранные корабли транспортника были уничтожены, отбивая пиратскую атаку. Пираты тоже были уничтожены за исключением одного, того, который сейчас медленно, но верно расстреливал транспортник теми орудиями, которые ещё не были выведены из строя.
Я подошёл на форсаже почти вплотную, но пират меня даже не заметил. Не дожидаясь захвата цели, я включил Орион и добил пирата, не чувствуя ни злости, ни удовлетворения.
-
Именем Иерихона заглушить движки и приготовиться к приёму пассажира на борт, - проговорил я, установив односторонний канал связи с транспортником.
-
Спасибо, - то ли сказала, то ли прошептала девушка.
Я несколько раз кивнул, не поворачиваясь. Послышался характерный звук активации системы жизнеобеспечения скафандра.
Повернувшись, я удостоверился, что девушка готова к выходу в открытый космос и дал команду закрыть перегородку между кабиной и транспортным отсеком.
Аккуратно подманеврировав к одному из шлюзов транспортника я нажал кнопку сброса груза…
Какое-то время я ещё тащился за транспортником. Было бы глупо после всего произошедшего просто отпустить его без охраны, чтобы его добил первый попавшийся пират.
Хотя, честно говоря, корабль у меня не сказать, чтобы боевой.
Благо, первыми, кого мы встретили на пути, были корабли имперской правоохраны.
Включив форсаж, я сделал разворот на 540 градусов. Имперцы меня не преследовали. Меня вновь ждала долгая дорога домой. Впрочем… Я же наёмник? Я птица вольная. У меня нет дома. Куда хочу — туда лечу…