— Звезды — как холодные игрушки, — сложив руки на груди, Саммер смотрела в глубины черной бездны космоса. Бездна смотрела на нее. — Издали они так притягательны и желанны. Кажется, что каждая звезда — это загадка. Стоит долететь, и мы познаем все тайны. И откроем все двери. Но достигнув звезд, мы узнали, что главная загадка не в них, а в нас, Маркус!
Маркус, раскинувшись, полулежал на роскошном диване в личной каюте Саммер на борту ее знаменитого зловеще-черного дредноута. Сколько легенд ходило про этот корабль. Мало кто видел его вживую. Еще меньше бывало на его борту. Единицы удостаивались права увидеть Госпожу вблизи. И никто из них никогда не рассказывал подробностей об аудиенциях.
Все знали, что Саммер обожает огромные панорамные окна. В личных апартаментах такое окно заменяло собой всю наружную стену. Казалось, что Вселенная смотрит в душу всякого, кто посмел зайти в этот огромный и практически пустой зал. Пара кресел. Роскошный диван. Маленький столик под напитки. И необъятный мир за толстым бронированным стеклом.
— Вечные сумерки времени с одной стороны, великое утро с другой, — улыбнулся Маркус и отпил из бокала. — Так что мы ищем, Саммер?
— Ответы, Маркус, ответы, — она повернулась к нему. Взгляд ее налился силой. Но Маркус умел противостоять ему с незапамятных времен. И со временем это умение только возросло. — Ты так и не смог узнать подробности того, что случилось с “Дерзким” в его первом и единственном пока рейсе.
— Я не всесилен. Даже мой друг Конрад не хочет распространяться на эту тему. А на борт дредноута “Эллидиума” меня пускать не хотят.
— Мои источники сообщают, что корабль встретился с новым врагом. Они называют его Поглотитель.
— Да, я тоже слышал эту байку. Но не склонен верить всему, что болтают в барах на станциях “Эллидиум Тета” и Колонист-11". Говорят, эта тварь невероятных размеров и мощи.
— Я знаю, что “Эллидиум” готовит новую экспедицию. И ты должен узнать как можно больше об этой новой твари кристаллидов.
Саммер опять отвернулась. Казалось, что она стремится стать единой с бесконечным пространством-временем. А может быть, она давно с ним едина, и ей тесно в человеческой оболочке? Маркус ухмыльнулся. Ну нет. Фигура у Саммер великолепна. Глаза бездонны, а голос — нежный, низкий, чувственный. Ее тело совершенно. Много лет назад над ним работали лучшие пластические дизайнеры, собранные со всех обитаемых мирах человечества.
— А ты неплохо выглядишь, Маркус. Конрад не поскупился на пластиков для тебя, — казалось, она читает его мысли. — Я слышала, что ремонт твоего “фасада” обошелся в кругленькую сумму.
— Это было довольно больно. Не операции, а мое пребывание в застенках службы безопасности “Эллидиума”.
— Я постаралась дополнительно компенсировать твои неприятности, — ее улыбка сводила с ума. — Надеюсь, ты остался довольным?
— Боль, перенесенная ради идеи, — цветок. Боль, перенесенная из-за любви, — луч солнца.
За прошедшие годы он научился неплохо контролировать свои болевые рецепторы. Это не сложно, если знаешь специальные упражнения и практики. К счастью, в его распоряжении были все ресурсы Семьи и личная помощь иерархов. Некоторые уроки ему преподавала сама Ненависть.
— Я помогу тебе, — внезапно она оказалось рядом со столиком. Скорость ее реакции запредельна. Движения ее как танец смерти. — Есть один человек, обязанный нам. Сейчас он делает неплохую карьеру в космофлоте “Эллидиума”. Вот его фото.
Она мягко скинула несколько планшетов на стол. Он взял верхний.
— Какой-то он смазливый. Несмотря на шрам. Он не из этих? Ты же знаешь, я приверженец старых традиций.
— Это может быть проблемой?
Маркус пожал плечами и кинул планшет обратно на стол. Саммер присела рядом с ним на диван.
— Я думаю, что смогу решить все твои проблемы, Маркус, — она еще раз улыбнулась ему и дотронулась тонкими пальцами до его губ. — Ты знаешь, что нет таких стен, которые я бы не могла разрушить на нашем пути.
