Выкладываю два рассказа (“Амаи и Маи”, “Фест”) и описания Семей, которые фигурируют в рассказах - (“Исток и Агни”). Советую прежде почитать описания (они короткие), чтобы понятнее было.
Рассказ (“Амаи …”) детский - это мой первый творческий опыт. Он не сильно привязан к сюжету SC, так что не пинайте. “Фест” писался как более серьёзный, опирающийся на исторические события.
“Исток и Агни”
Война сильно ударила по цивилизации Иерихона - это был, в большей степени, не физический ущерб, а ущерб духу. Впервые пошатнулась вера, впервые появились сомнения, и хотя общество Иерихона было достаточно целостным, чтобы препятствовать своему разрушению, эти изменения сильно повлияли на будущее некоторых семей.
Истории известны 2-е семьи Иерихона, пошедшие свои путём - Исток и Агни.
Агни погубила гордыня.
Эта Семья всегда специализировалась на разработке и хирургической имплантации боевых систем. В отличие от Технологов, они не стали внедрять технологии генетического моделирования, а использовали привычные методы физического вмешательства. К началу первой войны за Сектор Бартла, Семья могла гордиться своими воинами, наиболее опытными и эффективными в подразделениях Рейда. Воины Семьи являлись показательным примером проявления крайностей в бурной эволюции Иерихона - в их телах модификация коснулась всего, что теоретически можно было изменить, а в их внешнем виде осталось крайне мало от человеческого облика, чему способствовало искусственное подавление чувств, принятое в Семье за норму.
Воины Агни были эффективны, и нередко, даже слишком. Вместе с чувствами с них сползали остатки человеческой морали, оставляя машины - рациональные, эффективные и крайне жестокие. Причину их жестокости сложно было было объяснить с научной точки зрения, но становилось понятно, что жестокость заменила им грубо подавленные чувства, стала им необходима как средство самовыражения.
Воины Семьи сражались не зная страха и сомнений - бой становился образом их жизни. Они редко отступали и многие из них не увидели конца войны, но их осталось много - больше чем могла принять обратно Семья. Суть проблемы заключалась не в их количестве, а в том какими они возвращались - даже с точки зрения населения Агни они превратились в подобие монстров.
Через 2 года после окончания войны, Совет Семьи был вынужден принять решение по организации контроля и управления всеми моментами жизни возвращающихся бойцов. Был создан отдельный комплекс, позже названный “узлом Смирения” - его назначением были корректировка и моделирование поведения воинов Семьи. Эксперимент поначалу казался удачным и его расширили на ту часть населения, у которой подобно воинам, начали проявляться признаки немотивированной жестокости.
Однако, при планировании системы была допущена фундаментальная ошибка - её параметры зависели от состояния всего сообщества Агни, и если поначалу это приводило к нормализации отклонений, то в дальнейшем общество стало изменяться - стали изменяться и нормы, причём необратимо.
Традиции и устои Иерихона сдерживали распад семьи, но так не могло продолжаться вечно — и через 17 лет после окончания войны всё общество Агни одномоментно сорвалось в ад — началась резня. Через 14 часов, подошедшая по тревоге боевая крепость обнаружила совершенно мёртвый город, весь залитый кровью.
Другая Семья — Исток, не теряла свою целостность, подобно Агни, но была очень близко к своему уничтожению.
Исток был Семьёй, которая принимала участие в исследовании остатков цивилизации, уничтоженной 2000 лет тому назад неизвестным врагом. Исследования были направлены на восстановление биологически целостного существа из остатков генетических материалов, что соответствовало специализации семьи в области генетики и управляемой наследственности . Уже через полгода после начала исследований было получено разумное млекопитающее, подобное кошке. Результаты передали Технологам, а Исток, покинув систему с изуродованной взрывами планетой, продолжил самостоятельные работы по моделированию организмов из собранных генетических образцов.
Через 10 лет исследования привели к странному, изначально не планируемому результату — подобные кошкам существа, полученные в ходе моделирования, были приняты жителями Семьи в качестве спутников и помощников. Произошло это не сразу, начавшись всего лишь с программы по воспитанию у детей чувства заботы о ближних. Но прекрасные результаты совместного взаимодействия больших, похожих на кошек существ, и всех тех, кто принимал участие в программе, привели к однозначному выводу — кошки являются прекрасными и благотворными спутниками. Несомненно, причиной стало то, что грациозные и обладающие способностью взаимной эмпатии существа совершили нерациональный, но на удивление правильный выбор — они приняли людей Семьи как Родителей, как старших членов своего Рода.
Прошло около 200 лет. Несмотря на периодически проводимые эксперименты, представители юной расы Льиар оставались свободными от каких-либо мозговых имплантатов — любые внедрённые в мозг нейросети приводили к замедлению развития и деградации кошачьих.
Ещё через 50 лет осторожных исследований учёные пришли к очень опасному выводу — искусственно внедряемые хирургическим путём имплантаты подавляют развитие естественных и чаще всего скрытых способностей человека. Исследования были расценены как потенциальная ересь и свёрнуты. Копии результатов были тайно переданы в город технологов Рошт, с которым у Истока остались связи ещё со времён совместных исследований.
Не смотря на прекратившиеся исследования, общество Истока медленно менялось — идея осознания и развития изначально присущих человеку возможностей завладела обществом. Это повлияло как на философию, так и на развитие науки.
Медитация и созерцание стали характерными инструментами познания мира и места человека в нём. Восприятие технологии изменилось — она стала представляться не только как совокупность знаний, используемых в производстве и техническом совершенствовании, но и как последовательность действий, позволяющая строить решение задач различного типа, в том числе логических, бытовых и даже философских. Значение её в философии стало фундаментальным.
Наука полностью отошла от исследований в области хирургической имплантации. Возобновились тесные контакты с городами Технологов и, как следствие, стали активно внедряться и исследоваться технологии наследственного генетического моделирования. Также, учёные Истока интенсивно проводили собственные исследования по управляемой эволюции через систематизацию психологических и физических тренировок — была сделана ставка на ускорение естественного развития человеческой расы.
Изучение самого человека как цельного и самодостаточного существа привело к необходимости изучения и его естественной среды. Исток был единственной Семьёй Иерихона, проводившей исследования с области терраформирования планет. Сначала эти разработки воспринимались как сомнительные, но позже, после установленного факта различия в развитии растений, выращенных в одинаково созданных условиях на планете и в космическом пространстве, исследования были расширены и ускорены. Следствием явилось размещение громадных тепличных комплексов на ряде планет.
Полноценная пища, выращенная в естественных условиях, и развитая физическая культура способствовали увеличению рождаемости и как следствие - численности Семьи. К началу 1-й войны за сектор Бартла Истока был одним из крупнейших городов Иерихона — его население достигало 160 миллионов человек. Естественно, как всегда в истории человечества, никто не считал кошек.
Но изменения внутри Семьи оказали влияние и на отношения с другими сообществами Иерихона — участились идеологические споры с Совете, обострились отношения с Семьями, придерживающимися противоположных точек зрения, особенно с упомянутой ранее Агни. Исток превратился в Семью-отшельника, которую большинство считали слабой и запутывавшейся в своих глупых идеях. Но такое отношение имело и положительные последствия - оно привело к дополнительному укреплению связей с городами Технологов, которые воспринимали исследования Истока как опасные, но полезные для прогресса цивилизации.
Война была для Истока трагедией с самого начала — путь Семьи подразумевал мирное развитие. Нормы пришлось пересмотреть. За 30 лет до начала войны в Семье было принято решении об «Усилении Духа». Доминирующими понятиями при воспитании стали вера, верность, родина.
Первые боевые столкновения породили и первые проблемы — начали возникать конфликты между воинами Истока и наиболее жестокими воинами других Семей — мировоззрение членов Истока не позволяло игнорировать творимые зверства, они воспринимали людей империи не как «низших» существ, а как членов младшей ветви человечества. Продолжающиеся противостояния стали выливаться в локальные боевые столкновения.
Для препятствия грубым нарушениям порядка, руководство Рейда принимает решение по выделению воинов Истока в отдельное подразделение с функциями «мягкого» захвата критичных объектов.
Быстрота проведения операций и минимизация потерь с обоих сторон формирует у воинов Семьи особый стиль ведения боя - предельная чёткость действий, согласованность, скрытность. Воины подразделения начинают использовать кошек — их эмпатические способности значительно повышают эффективность операций. До конца войны подразделение не принимает участия в прямых боевых столкновениях — при отступлении их функцией стала разведка, дезориентация противника и вывод из строя технических средств.
Конечно, потери среди воинов Истока тоже были, но не такие значительные, как в остальных частях Рейда. Учитывая эффективность и успешность большинства операций подразделения, моральный дух воинов не был сломлен — окончание войны воспринималось ими как благо, как возможность дальнейшего развития Семьи и Иерихона в целом.
Трагедия с Семьёй Агни подтолкнула патриархов Истока на важное решение — были возобновлены разработки по развитию естественных но скрытых возможностей человека. Эксперименты преследовали целью выявление способностей человека влиять на своё окружение без использования привычных методов (кинетических, акустических, и т.п.).
Через 15 лет исследования принесли первые значимые результаты. Было усилено взаимодействие с представителями расы Льиар — установлена взаимная эмпатия и телепатия на уровне передачи размытых образов. Социальный мир Семьи сразу же коренным образом изменился — уже через год кошки стали полноправными членам Семьи. Стала быстро меняться общественная культура, появилась тяга к утончённости в поведении, в быту и творчестве. Через 7 лет изменения затронули даже физических облик людей — их движения стали пластичными, мягкими, в орнаменте и дизайне одежды пропали острые углы и резкие цветовые переходы.
В 3654 году, через 26 лет после начала исследований, пришло решение Совета Иерихона «исследования свернуть, представителей Льиар изолировать». Для Истока требование было невыполнимым — изменения общества уже стали необратимыми. На аргументированный отказ Совет прореагировал применением силы — к городу Истока были отправлены 7 боевых крепостей и выдвинут ультиматум о передаче власти представителям совета в двухдневный срок.
За полчаса до окончания ультиматума о сдаче города, в системе появились два города Технологов и тут же потребовали прекращения агрессии к Истоку.
Боевые крепости не мешкая выпустили истребительный флот, Исток и Технологи поступили аналогично. Эскадрильи рванули в направлении друг к другу… и вдруг остановились.
Крупнейшее и крайне напряжённое противостояние породило событие, определившее дальнейший путь Иерихона - проект «Воплощение» обрёл своё логическое завершение, все одновременно услышали одно слово - «Хватит!». Впервые за долгое время Бартл проявил свою волю.
Иерихон замер.
В течение 6-и часов около 2 тысяч Технологов прибыло в город Истока и через сутки он был передан под их контроль, город вошёл в сообщество Технологов.
“Фест”
Урод.
Меня зовут Фест. Я родился в Семье Агни, в 3576-м году. Родителей я своих не помню, так как они отказались от меня почти сразу после моего рождения. Причина была простая — я был уродом. Моё уродство проявлялось не во внешности или физическом строении тела — я появился на свет со странным отклонением, препятствующим ограничению чувств, принятому как норма в Семье Агни.
Общество Агни, на момент моего рождения, представляло собой союз воинов, причём воинов, являющихся лучшими во всём Иерихоне. Вся жизнь Семьи была нацелена на создание всё более эффективных и смертельных боевых систем на базе человеческого организма. Такой путь был выбран Семьёй ещё до войны, но и сама война, конечно, поспособствовала узкой специализации города.
Характеристиками любого воина Агни были рациональность, эффективность и, конечно, техническая обеспеченность, под которой понималась предельная модификация тела. В области «боевой» имплантологии Агни были лучшими — по качеству имплантатов с ними не могли сравниться даже Технологи. Наследственное генетическое моделирование также было сильно развито в Семье, которая в данном случае пошла своим, отличным от остальных путём, считая собственную научную базу наиболее эффективной для реализации целей сообщества. Но основной технологией, в значительной степени определившей образ воина Агни, являлось искусственное ограничение чувств. Не внешний облик, где чаще всего отличие между воинами определялась только их функциональным назначением, и не боевая эффективность характеризовали бойцов Агни - предельная рациональность, бесчувственность и жестокость выделяли их в Рейде. Конечно, мораль у воинов Агни была, но это был весьма скупой и неизменный перечень норм.
С детства я ощущал мир особенно, по-другому, нежели остальные дети – меня завораживала красота звёздного неба, изменчивость случайного светового узора на полу или череда астероидов пролетающих мимо челнока. Меня притягивало всё новое, но не только из-за того, что являлось средством для собственного развития, а и по причине необычности и оригинальности. Я стремился наполнить всё своим смыслом, где рациональный подход всегда смешивался с чувственным восприятием мира. Конечно, я не ставил целью выделиться из общества или быть непохожим на кого-то конкретного – я просто был по сути не таким как все.
С детьми своего возраста я общался мало — не хватало времени, да и пересекались наши интересы очень незначительно. Для большинства основным увлечением были военные игры, я же больше играл с роботизированными конструкторами, применяя не только логику, но и чутьё или интуицию, что превращало процесс конструирования в творчество, в создание чего-то нового, красивого и необычного для меня.
Но детство моё был коротким — всё оно было заполнено экспериментами и тренировками, целью которых была минимизация влияния моего генетического недостатка. Исправить меня так не смогли, но научили скрывать свою необычность за искусственной маской лица и выверенными движениями псевдо-мышц. В ходе экспериментов я был сильно изменён, даже по меркам Агни, и не смотря на некоторую нестандартность в своём поведении, стал полезен обществу.
В 16 лет я прошёл через выбор пути — испытание, определяющее всю дальнейшую жизнь Иерихонца. Данное испытание заключалось в серии тестов и проверок, которые характеризовали человека по его способностям и предпочтениям. Хотя путь воина для меня оказался закрыт из-за излишней эмоциональности, это не стало для меня такой трагедией, как для многих других детей Семьи — мои предпочтения совпадали с моими возможностями. Я стал техником. Выбранная профессия была достаточно престижной как во всём обществе Иерихона, так и в Семье Агни, в частности. Любой город Иерихона не мог существовать без людей, и не потому, что система была ненадёжной, а по причине того, что люди сами постоянно вносили изменения в систему — они совершенствовали город, а совершенствование подразумевает частичное нарушение функциональности, так как всегда существует тот промежуток времени, на котором осуществляется переход от одного стабильного состояния к другому. Техники как раз и занимались как внесением изменений, так и устранением аварий и неисправностей, к которым эти изменения приводили — всё таки инженеры и проектировщики Иерихона не являлись богами и вследствие этого частенько совершали ошибки.
Я был распределён в аварийно-техническую службу, и через некоторое время привык к одиночеству и научился рассчитывать только на себя. Причиной одиночества был вид работы — ремонт робототехники, обслуживающей внешний корпус города. Конечно, многие работали парами, но я изначально старался делать свою работу быстро, качественно и красиво и хотя красоту не замечал никто, но предельную аккуратность и высокую надёжность в моей работе оценивали очень высоко, что в итоге привело к странному выводу о неэффективности выделения напарника. Меня, впрочем, это не расстраивало — мне было достаточно сложно общаться с окружающими людьми, а возможность постоянного нахождения с кем-то рядом в течение более 12 часов каждые сутки, меня даже слегка пугала.
В 18 лет я был распределён в аварийное подразделение, занимающееся устранением критичных неисправностей в реакторной технике. Я привык к этой работе и полюбил её – окружающая мощь, периодические нестандартные сбои и вынужденно принимаемые нетривиальные решения стали частью моей жизни. Я нашёл своё место в Семье. Как оказалось — временное место.
В 25 лет я был призван в Рейд. Это было не так уж и странно – Иерихон проигрывал войну, он уже сражался за свои системы, и в это время, естественно, нужны были бойцы, а я всё-таки был членом Семьи Агнии и, соответственно, умел сражаться.
Армия изменила мою жизнь – изначально принятый в ряды воинов Агни как свой, через некоторое время я начал вызывать раздражение у окружающих воинов. Самое удивительное заключалось в том, что я казался слишком невозмутимым и спокойным среди них – я действовал чаще всего предельно рационально, так как не видел в войне красоты. Напротив, воины Агни нередко срывались в неконтролируемую и наполненную дикими эмоциями агрессию. После этих безобразных, с моей точки зрения срывов, мне было просто противно смотреть на них, и воины, как ни странно, чувствовали это – они воспринимали моё отношение как скрытое презрение. Молчаливое противостояние переросло в драки, а драки привели к вооружённым схваткам. Я побеждал – короткое детство, развитая интуиция и нетипичная и сильная модификация тела давали мне преимущество, позволяющее выжить. Как ни странно, я оказался сильнее их как воин. Но, конечно, я не мог выигрывать вечно и погиб бы в конце концов, но неожиданно вмешалось командование дивизии. О самих драках и вооружённых потасовках никто не знал – это было внутреннее дело воинов Агни, но я был хорошим техником, и такой специалист, в кокой-то момент, стал нужен армии в другом месте.
По решению руководства, через год моего пребывания в Рейде, я попал в подразделение Истока. «Попал» в данном случае, термин достаточно точный, даже в иносказательном смысле — Исток и Агни были по сути врагами. В начале войны с Директориумом, противостояние воинов этих Семей чуть не выросло в локальную войну в пределах Рейда — причиной было принципиальное различие в мировоззрении и морали. Исток вообще был достаточно странной семьёй, и их «чудность» особенно проявилась в конфликте с Агни. Бойцы Истока воспринимали людей Директориума не как «низших» существ, а как членов младшей ветви человечества, и как следствие, совершенно не могли игнорировать творимые воинами Агни зверства. Когда конфликт перерос в затяжную и массовую битву, руководство Рейда было вынуждено разделить подразделения как территориально, так и функционально. Как-раз тогда воины Истока были выделены в отдельное подразделение с определёнными ему функциями «мягкого» захвата критичных объектов.
Встречен в своём новом подразделении я был очень холодно — меня просто игнорировали. Мне сунули в руки инструкцию, перечень моих функций, карту крепости и забыли про меня. Я занялся привычной работой в почти привычной обстановке — роботы, реактор, одиночество. Но изолироваться полностью в боевой крепости не получалось - это всё-таки было воинским подразделением и регламентирована жизнь в нём была в соответствие с единым уставом. Я спал с Истоковцами рядом, ел с ними, тренировался тоже с ними. У меня даже не было персональной мастерской — частенько я работал рядом с парой техников, естественно, также входивших в Семью Исток. Через некоторое время, замечая отсутствие у меня приступов ярости, воины Истока перестали относиться ко мне настороженно. Успокоился и я. Хотя какого-либо сближения между нами не происходило всё равно — мы слишком отличались друг от друга. Я был олицетворением Семьи Агни, причём, в прямом смысле этого слова — моё лицо с детства представляло из себя обезличенную маску, созданную так, что бы исключить возможность выражения каких либо эмоций. Движения мои были чёткими, резкими и также лишёнными какой-либо чувственности. Истоковцы были полной моей противоположностью — красивые и разнообразные лица, постоянно изменчивые и живые. Тела их были очень развиты, не за счёт имплантации или замены функциональных частей, а за счёт прекрасно организованной физической культуры и, конечно, по причине специализации Семьи в области генетики и управляемой наследственности. Имплантатов в их теле было минимальное количество — большинство специфических способностей или были врождёнными или обеспечивались внешними системами.
По-началу мне даже как-то дико было находиться рядом с ними, но по истечению некоторого времени я привык и начал воспринимать красоту их быта, воинской культуры и, конечно, искусства. Кроме духовных практик, военных операций и связанных с ними тренировок в их жизни было много разных, как мне казалось, незначительных действий — они играли, творили, мечтали. Наблюдая за ними я решил научиться рисовать — это стало шоком для них.
Однажды вечером я сидел в общей комнате и пытался нарисовать нечто необычное — что-то похожее на дерево. Дерево выходило страшноватым. В дверь вошёл мой сосед и замер с круглыми глазами, затем медленно повернулся и вышел. Я посмотрел на рисуемое «дерево» — по моему мнению, оно вроде было не настолько ужасным, что бы так поразить воина. Хотя подумав, я решил что оно могло напомнить ему что-то личное. Через 5 минут я понял, что само «дерево» тут не причём — в комнату ввалились около 10-и Истоковцев и застыли подобно соседу.
«Ты рисуешь!?» - воскликнул один из них.
И тут я понял причину их состояния — им было крайне дико видеть бесчувственного воина Агни с кистью в руках.
Я положил планшет и попытался объяснить им - «Я родился неполноценным и я не могу и, собственно, не желаю отказываться от чувств».
Воины стали хохотать. Отходя от смеха, одна из девушек сказала мне - «Ты, в отличие от других воинов Агни, как раз нормальный».
Я видел, что они не понимают, и попытался пояснить им свою мысль - «Понятие нормальности относительно, и так как я являюсь членом Семьи Агни, то вынужден и должен принимать общие нормы – хотя бы ради своей Семьи».
Они замерли.
«Ты родился не в той Семье. Жаль» - произнёс шёпотом один из воинов.
«Я это уже понял, но Семью не выбирают. Я нашёл среди Агни своё место. Я жду, когда кончится война, что бы вернуться Домой» - ответил я.
На этом наша беседа закончилась — они вышли из комнаты и я продолжил рисунок. Но отношение их ко мне изменилось кардинально, как изменилась и моя жизнь. Со следующего для мне предложили обучение рисунку и игре на музыкальных инструментах. Я естественно согласился. Я начал свободно общаться с воинами Истока, я стал меняться. Через 2 года, под влиянием сослуживцев, я пересмотрел своё отношение к вере - вместо догматического и бездумного фанатизма я начинал задумываться о смысле существования Иерихона, о его Пути.
Ещё через год меня стали привлекать к боевым операциям подразделения. Как воин я стал значить для подразделения намного больше, чем как техник. В боевых операциях в полную силу реализовались мои способность принимать нетипичные и красивые решения. Я стал неотъемлемой частью боевого подразделения. Через 3 года я был назначен заместителем командира одного из отрядов, ещё через год — стал его командиром.
До конца войны подразделение Истока не принимало значительного участия в боевых действиях — мы были незаметны. Нашей функцией была разведка, дезориентация противника и вывод из строя технических средств. Вероятно, за всё время участия в операциях подразделения, я не убил не одного врага, хотя, если честно, в больницу отправил многих. Вообще минимизация потерь была одной из целей подразделения при проведении любой операции — значительно в реализации это цели помогали кошки.
Кошки Истоковцев были забавными и крайне полезными созданиями. Мы всегда знали где враг, знали как и когда пройти незамеченными. Не всегда, конечно, всё происходило гладко, но мы по крайней мере всегда были готовы, если влипали в неприятности. Кошки меня любили — возможно им была безразлична моя внешность, как и внешность любого другого человека. Я отвечал им взаимностью, хотя понять их не смог и до сих пор.
Мой отряд занимался технической разведкой и диверсиями в этой же области. Можно было бы сказать, что работа опять был привычной для меня — если бы, конечно, враги постоянно не пытались мне помешать. Впрочем — я выжил, как и все те, кто находился под моим непосредственным командованием, что я считаю своей личной заслугой.
Но война закончилась. Истоковцы радовались, но дома меня встретила полная общественная апатия — Семье Агни было очень тяжело принять поражение в войне, а по факту война кончилась моральным поражением Иерихона.
Я вернулся к старой работе, но спокойствия не обрёл - одновременно со мной вернулись воины Агни и общество начало лихорадить. Немотивированные вспышки ярости у бойцов начали приводить к множественным смертям. Сначала я пытался помочь людям, пытался дежурить в жилых блоках, но работы стало слишком много — я перешёл жить в отдельно оборудованную комнату рядом с мастерской. Нарождающийся хаос не касался меня непосредственно, но сказывается на моей работе – количество аварий резко возросло.
Через 2 года Совет Семьи ввёл в действие «Узел Смирения» - комплекс, созданный для осуществления централизованного контроля над психикой воинов. Меня в систему не включали – научники расценивали попытку контроля надо мной как бессмысленное действие и по причине отсутствия у меня срывов психики и просто потому, что на меня система не оказывает никакого влияния.
Я начал ощущать нарастающий хаос в общества – мне была видна сдерживаемая ярость, распространяющаяся по всей Семье. Попытки обратиться к руководству не приводили не к чему – я получает постоянно только один ответ – «У нас всё под контролем. Не мешай». Общество Агни начало почти ощутимо физически давить на меня и я полностью изолировался в удалённом блоке технического уровня, только изредка пересекаясь с другими техниками по работе. Но даже эти встречи оставляли гнетущее впечатление — люди были внутренне напряжены, сами не понимая причины этого. Контроль «Узла Смирения» распространялся на всё большее число жителей города.
Через 5 лет после окончания войны я свёл до минимума всякую информационную взаимосвязь с обществом – в конце концов я дезактивировал имплантаты подключения к единой городской сети, и в дальнейшем осуществлял любые необходимые информационные взаимодействия через лично собранный мобильный информационный терминал, подобный используемым в семье Истока.
Я оказался в полном одиночестве, но, как ни странно, меня устраивало это – я посвятил себя работе, искусству и вере. Чтобы не задумываться о собственном положении, я выстроил очень жёсткий распорядок собственной жизни. Также я возобновил проводимые в Рейде попытки соединения боевых техник Семей Агни и Истока в единую систему, и раз уж я жив на данный момент, то могу признать, что попытки были не бесплодными.
Через 3 года самоизоляции я, сначала просто ради интереса, а потом целенаправленно, начал организовывать для себя закрытый канал межсистемной связи. Имея неограниченный доступ к техническим системам корабля, я справился с задачей через год и вышел в общую сеть, прямой доступ к которой, чаще всего имеют только патриархи Семьей, члены Совета и высшие духовные служители. Первые подключения дались мне очень тяжело – не имея соответствующей подготовки я чуть не сошёл с ума, но аккуратность и терпение принесли свои результаты – я стал частым, но незаметным гостем в сети. Я начал меняется, впитывая общий опыт Иерихона, общую мудрость, общую веру. Моё одиночество прекратилось.
Наблюдая за информационным обменом Семьи Агни я начал понимать, что Совет Семьи тщательно скрывает текущее положение дел, всячески фильтруя проходящую информацию. Но я не имел права и просто не мог вмешиваться в судьбу Семьи. Ощущая приближение катастрофы, я начал готовиться — увеличил количество боевых тренировок и сделал себе персональный боевой костюм, наворотив его технически как только смог, а мог я на тот момент многое. Я даже модифицировал свой служебный шатл, превратив его в свой дом, в миниатюрную бронированную крепость.
Но произошедший кошмар всё равно стал для меня полной неожиданностью – через 17 лет после окончания войны, общество Агни практически одномоментный скатилось в непрекращающуюся агонию ярости. Сначала я не понял, что происходит — множественные возникающие аварии и сбои не давали времени разобраться в ситуации. Я ругался, носясь по реакторному блоку и восстанавливая технику после идиотских решений, принимаемых центрами технического управления. После предотвращения пары попыток инициализации системы самоуничтожения реактора, так и не связавшись с главным техническим центром, я полностью заблокировал управление реактором и пошёл разбираться. Встретив первый десяток жителей города я всё понял. Без труда отбившийся от слабо соображавших от ярости сумасшедших я вернулся в изолированный мной ремонтный блок.
Но отсидеться в безопасности у меня не получилось – кто-то из технического руководства начал бездумно уничтожать технические уровни один за другим. Улететь я не мог — технический шлюз вместе с шатлом ещё ранее был уничтожен ракетным ударом снаружи. К защищённому реактору прорваться не удалось, так как первыми были подорваны смежные с ним уровни - военный протокол физической блокировки реакторного блока срабатывал великолепно, но меня это совсем не радовало. Я бежал в жилые сектора и вынуждено начал сражаться. Враги, а именно ими стали обезумевшие жители, попадались разные. Детей и женщин, не способных как-либо навредить мне, я избегал, хоть и понимал, что ярость всё равно погубит их. С многими мужчинами, особенно с воинами приходилось сражаться.
Через 4 часа стало по настоящему тяжело — я устал психически. Я пытался найти хоть какой-нибудь способ выбраться из города, но не находил ни одного работающего транспортного средства — любую попавшую в поле зрения технику сумасшедшие уничтожали, а выбрасываться в космос в одном скафандре было опасно. Какие-то психи ещё продолжали летать вокруг города, превращая друг-друга в мелкое металлическое крошево. На пути мне уже не попадались обычные жители — лишь только их трупы. А вот воины, участвующие в войне, становились проблемой — они охотились за оставшимися в живых, причём вдолбленные во время войны навыки не подавлялись даже дикой яростью.
Через 6 часов непрерывного боя, оставшиеся в живых начали убивать себя. Через 7 часов из живых, похоже, остался только я – один в посреди мёртвого корабля, представлявшего из себя огромную могилу.
Через 4 часа неудачных поисков кого-либо из выживших я натолкнулся на группу спасателей с боевой крепости Технологов. Более не задерживаясь, я покинул родной город.
“Амаи и Маи”
Небольшое вступление (историческая справка).
Испытания.
В шести лет каждый ребёнок Симьи Исток должен самостоятельно выбирать себе ежемесячные испытания. Тип испытания мог быть достаточно произвольным, но оно не должно было быть простым в исполнении. Испытания были маленькими подвигами для детей, возможностью показать друг-другу свою значимость для общества, средством самовыражения. Обычно родители не вмешивались в выбор ребёнка и не принимали никакого участия в самом испытании, если конечно испытание не было опасно для его жизни.
Кошки.
Генетически восстановленные представители уничтоженной около 2 тысяч лет тому назад расы Льиар, похожие на больших кошек разумные создания, наделённые эспатией, вечно оптимистичные и крайне любопытные, являлись спутниками практически каждого члена Семьи Исток. Кошки росли рядом с детьми, разделяя их радости и печали - они были их ближайшими друзьями. Неспособные на подключение к общей сети они обладали возможностью обмена эмоциональными образами со своими сородичами и со своими напарниками - людьми. Данная способность была особенно важна в те моменты, когда человек по каким-либо причинам терял связь со своим городом - для кошек физических ограничений на обмен образами не существовало - по крайней мере они были не известны кому-либо.
События рассказа происходят в 3649-м году, через 38 лет после окончания первой войны за Сектор Бартла. За 6 лет до этого, в 3643-м году, представители расы Льиар становятся полноправными членами Семьи Исток. Через 5 лет после описываемых в рассказе событий, в 3654-м, произойдёт конфликт с Советом Семей и переход города под контроль Технологов.
Амаи и Маи.
Амаи росла не обычным ребёнком, как из-за наследственности — её отец, принимавший участие в войне с Империей, являлся также одним из лучших учёных Семьи, так и по причине особого статуса матери — Иста, несмотря на свой явно не пожилой возраст, 317 лет, являлась одним из членов Совета Семьи и курировала вопросы развития науки. Хотя распорядок дня и нормы были одинаковыми для всех детей, Амаи, вследствие более быстрого развития, воспитывалась по углублённой программе, включающей дополнительные занятия точными науками и духовными практиками, что впрочем, никак не беспокоило девочку, так как несмотря на то, что она тратила на занятия не больше времени и усилий, чем другие дети, со всеми заданиями она справлялась отлично. Хотя, конечно, отличие от других детей повлияло на её круг общения — большей частью её собеседниками являлись или подростки уже сделавшие выбор жизненного пути (в 16 лет) или же взрослые из научных центров, курируемых матерью и работающие совместно с Мирком, её отцом. Учёные любили общаться с Амаи — кроме своей удивительной открытости и привлекательности, она, как и её отец, умела вникать в суть проблемы и нередко делала выводы, хоть и по детски простые, но по этой же причине весьма ценные.
Четыре года назад, в 6 лет Амаи впервые встретилась с Маи - своей подругой, кошкой расы Льиар. Маи, подобно Амаи, также была нетипичным представителем своей расы — кроме эмпатических способностей она обладала возможностью передачи размытых образов, что сразу возводило её в ранг Сатра — «общающихся с людьми», которому соответствовало сообщество тех кошек, которые начинали образовывать управляющую, властную прослойку расы Льиар. Отличительным качеством Маи также являлось любопытство, хоть и развитое среди её соплеменников, но в её случае особенно выраженное. Она совала свой нос везде, хотя обладая редкими способностями по влиянию на эмоции людей, она никогда не доводила окружающих до раздражения.
Сегодняшний день являлся для Амаи днём выбора Испытания — события, каждый раз превращающего её жизнь в приключение. Взрослые пытались бороться с её способом выбора задачи, но потом смирились как из-за упорства девочки, таки и по причине того, что все её испытания чаще всего приносили пользу для развития самой Амаи.
В этот раз Амаи совместно с подругой решили совершить подвиг. Конечно в окрестности не было свирепых драконов или злобных имперцев, но зато в наличие имела одна загадочная планета в текущей звёздной системе, месяц тому назад ставшей для Семьи временным домом. Планета, как и любая другая, представляла из себя несколько приплюснутый шар, но в отличие от остальных этот шар был оплавлен, причём не так давно — всего 5 тысяч лет тому назад. Естественно, причина произошедшего события не могла не волновать учёных Семьи, ну и одну умную 10-летнюю девочку.
Планирование операции было скоротечным — через 30 минут Амаи связалась с матерью и заявила:
«Я лечу на четвёртую от солнца планету текущей звёздной системы с целью проведения научных исследований и в соответствии в выбранным Испытанием. Для выполнения заявленной задачей мне требуется 64 часа, исследовательский челнок типа Фавн-6, и комплект оборудования типа И-634».
Мама ответила с некоторой задержкой - «Скинь план».
«План операции отправлен» - практически мгновенно и немного «механическим» голосом ответила Амаи.
Через минуту мама сообщила - «Принят и согласован с корректировками - указанные в нём возможные противодействия враждебным органическим субъектам и вероятный захват вражеских научных центров требую оставить для воинов Семьи».
«Корректировки приняты, план поправлен» - торопливо проговорила Амаи.
«Не спеши, когда говоришь о важных делах, а то язык случайно проглотишь» - со смехом произнесла Иста - «Оборудование будет ждать тебя в шлюзе 15-8-4 через 3 часа. Удачи. И будь внимательной».
«Спасибо мама. Не волнуйся, если что — я с тобой сразу свяжусь. Пока».
Амаи развернулась к Маи с улыбкой в пол лица - «У нас три часа, нам дадут…»
«Я всё слышала. Между прочим Фавна в плане не было. И комплекта не было. Я уже подумала, что мама тебе сейчас закатит лекцию по эффективности использования ресурсов» - смеясь ответила Маи.
Амаи сделала серьёзное лицо и продекламировала - «Безопасность человека первостепенна, так как его функции не могут быть полноценно реализованы в искусственно созданных системах».
Подруги засмеялись, но тут же подскочили и бросились собираться.
Через 3 часа Амаи и Маи вошли в шлюз. Здоровый механик, стоящий на их пути, молча ткнул пальцем в угол зала и развернувшись пошёл по своим делам. Амаи пожала плечами и пошла в в указанную сторону. В углу Фавн-6 отсутствовал. Маи тихим шёпотом выразила общую мысль - «Вау…». Место ожидаемого челнока занимал малый боевой искатель.
«А вооружение я заблокировал» - послышался крик встреченного механика.
«Он оказывается не немой» - ехидно прокомментировала Маи.
«И не глухой» - ещё громче крикнул Служащий - «Будете ёрничать — ещё чего-нибудь откручу».
«Молчим» - крикнула в ответ Амаи и притворно злобно глянула на подругу.
Девочки подошли к кораблю — он представлял из себя маленькую копию боевого истребителя, и хотя обычные воины не воспринимали его серьёзно, подруги были в восторге, хотя это было не удивительно, так как их сверстницы редко имели возможность управлять хотя бы Фавном.
Забравшись по лестнице в кабину, Амаи с удавлением спросила у подруги - «А боевые скафандры нам зачем».
Маи сделала удивлённые глаза - «Ты что, против? Летим отсюда побыстрее, пока не их не поменяли на обычные».
Амаи улыбнувшись кивнула и стала снимать с себя обычную защитную одежду.
Переодевшись девочки поспешили в кресла управления.
Маи приводя кресло в удобную для кошки состояние недовольно пробормотала - «Что, трудно было настроить?».
«Не ворчи — он мог и не знать, кто лететь будет. Видела какие глаза у него удивлённые были?» - заметила Амаи.
«Ты права. Извини механик за не вежливость, если ты меня слышишь» - с улыбкой ответила Маи - «Запрашивай взлёт».
«Ладно» - Амаи сосредоточилась и мысленно вызвала диспетчера полётов - «Борт Игла-6, номер 36584, запрашиваю разрешение на взлёт».
«Взлёт разрешён, временное окно через 20 секунд, длительность 3 минуты».
Амаи не задерживаясь приступила к взлёту и через минуту подруги покинули город.
«Загружаю маршрут» - прокомментировала свои действия Маи.
«Включаю автопилот, нажимаю на вот эту синенькую кнопочку, затем поднимаю руку…» - растягивая слова протянула Амаи.
«По протоколу несовершеннолетним надо озвучивать все свои действия при совместном управлении кораблём. Ведь никто не будет смотреть на наши способности — правила они для всех едины. Хочешь что бы это был последний полёт на искателе?» - с укором произнесла Маи.
«Прости, я просто нервничаю» - Аваи виновато посмотрела на подругу.
«Я тоже немного, так что пойду немного пошарюсь в хранилище — вдруг там что-нибудь интересное случайно оставили» - вылезая из кресла пробормотала Маи.
«Ты только не увлекайся сильно, а то в реактор залезешь» - ответила Амаи.
В хранилище оказались два заказанных комплекта оборудования и два пищевых комплекта на 20 суток каждый, то есть ничего интересного.
Вернувшись Маи обнаружила, что Амаи уже спит - «практичное и рациональное действие… это я для записи… пожалуй тоже посплю» - произнесла в воздух Маи и подстроив кресло быстро заснула.
Через 4 часа девочек вывел из сна сигнал навигатора.
«Мы на месте» - бросила Амаи, прикоснувшись к пульту управления - «отключаю автопилот».
«Садить ты будешь?» - спросила Маи.
«Ага, ты за штурмана» - коротко ответила Амаи.
Корабль плавно изменил путь и начал снижение к планете.
«Квадрат 73-46. Подходящая зона для посадки. И тут красивые завитушки на поверхности» - произнесла Маи.
«Приняла — садимся в квадрате с завитушками… то есть в квадрате 74-46» - немного важно заявила Амаи.
Корабль шёл без значительных отклонения от моделируемой компьютером траектории — для Амаи эта посадка на планету хоть и была первой, но в симуляторе она успела налетать этот элемент поболее многих курсантов лётной школы.
Посадка прошла как-то буднично - «Первый раз и так пресно вышло» - с досадой заявила Маи.
«Атмосферы минимум, площадка ровная — тут и курсант первогодка сядет. Пойдём на выход» - сказала Амаи и встала с кресла.
Девочки забрав инструменты вышли их корабля. Вокруг простиралась ровная поверхность с периодически торчащими из неё глыбами камня, высотой от 2-х да 30-и метров. Поверхность была чёрной, местами пузыристой как пена, местами гладкой как стекло.
Амаи повернулась к Маи - «Тут всё на несколько метров вглубь спеклось, как искать будем? Что-нибудь чувствуешь».
«Что-то есть по направлению на север. Идти часа полтора» - минуту постояв неподвижно заявила Маи.
«Ты серьёзно?! Шутишь?» - Амаи вытаращилась на подругу.
«Нет, не шучу. И я побежала туда. Догоняй» - быстро проговорила Маи и рванула в сторону.
«Стой! Ты не шутишь?!» - кричала Амаи на бегу.
«Не капельки. Кто первый обнаружит — тот и первооткрыватель. Может в мою честь планету назовут!» - не останавливать прокричала Маи.
Девочки бежали не останавливаясь. Через 15 минут Маи встала и устало заявила - «Здесь! Вон скала — под ней».
«Под ней? И как мы туда прокапаем? Ну зачем он заблокировал пушки!» - Амаи с досадой посмотрела на инструменты - «Пойдём глянем - может хоть щель какая будет».
Щель действительно была - она нашлась после 5-и минут дотошного исследования скалы. Девочки молча и без задержки начали в неё протискиваться — щель была узковата даже для детей.
«Боевые скафандры толще — сейчас ещё застрянем» - пыхтя пробурчала Амаи.
«Зато малые разрядники никто не вынул из кобуры» - также пыхтя заявила Маи - «если что, плавить камень будем».
«Ха-ха. Мне 10 лет и у меня боевой скафандр и оружие. Подрасту до 16 — наверное пушку дадут ручную» - прерывисто похихикавшая Амаи продолжала протискиваться дальше.
«Ты её не подни… Амаи!!» - вскрикнула Маи, видя как подруга соскальзывает вниз - «Держись! Ааа! Не за меня! Ой!»
Девочки лежали на полу небольшой пещеры и не двигались.
«Ты живая и нечего не сломала» - заявила Маи.
«Я сломала кучу волокон мышечной ткани, больно!» - тиха провыла Амаи.
«Не критично — давай блокируй боль, хватит страдать» - буркнула Маи - «И вообще надо было в стенки распираться, а не меня тянуть… и боевые скафандры тоже хорошие — мы 10 метров пролетели».
«Угу — теперь только в них и буду ходить» - Амаи медленно поднялась с пола и увеличила свет фанарей - «Впереди проход. Подожди, я сейчас с мамой свяжусь».
«Уже поздно связываться» - неожиданно раздался мамин голос - «Во что вляпалась? Как я понимаю ты умудрилась упасть в открытую дыру?»
«Ээээ… так точно. Признаю совершённую ошибку».
«Шутишь — значит в норме» - ответила мама - «Сильно не гуляете там, а то ещё куда-нибудь упадёте. Я вышлю за вами спасателей — сами же не выберетесь… да и место интересное»
«Будем осторожными» - серьёзным голосом Амаи.
Маи встала и махнула рукой в сторону прохода - «Интересное место ждёт»
Девочки медленно двинулись по проходу, ведущему от пещеры. Проход вызывал странные ощущения — вроде естественного происхождения, а сделан как будто для живого существа - ровный и без значительных изменений в ширине и высоте.
«Не естественного — ты ошибаешься» - вдруг произнесла Маи.
«Ты уверена?» - обернувшись спросила Амаи.
«Конечно уверена. Ты потолок подсвети – там через каждые 15 метров небольшое кольцо» - Маи кивнула головой наверх.
Действительно, периодически на потолке обнаруживались кольца размером не больше кулака. Приглядевшись, подруги даже смогли разобрать повторяющийся тонкий рисунок, сохранившийся на поверхности колец.
«Что это за материал. Я понимаю, что атмосфера куцая, но 5 тысяч лет и отсутствие видимых повреждений. Странно» - задумчиво пробормотала Амаи.
Через 10 минут туннель закончился. Девочки стояли на месте, ошарашенно уставившись вперёд.
«Я вызываю маму» - произнесла Амаи.
«Мам, мы тут прогулялись немного. С нами всё хорошо – ничего не случилось… точнее случилось, но не с нами. Давай я опишу то, что вижу – две резные колонны по бокам прохода, резьба отображает ветви, цветы и не опознаваемые знаки. Проход затянут кокой-то плотной паутиной или завесой. Да что толку говорить – подключайся к моей камере» - Амаи подошла к завесе поближе и начала медленно её осматривать.
Через 2-е минуты Иста ответила - «Главное ничего не трогайте. То, что вы нашли – чрезвычайно важно. Вы действительно наткнулись на объект, который не может быть отнесён к какой-либо известной нам цивилизации. Лучше сядьте и подождите подхода специалистов – они будут максимум через 15 минут. И повторяю – ничего не трогайте».
«Понятно мама» - ответила Амаи и начала разворачиваться к подруге. Неожиданно завеса за правым плечом девочки всколыхнулась и прикоснувшись к руке Амаи вспыхнула вереницей непонятных символов.
«Ничего не трогала! Она сама!» - с лёгкой паникой в голосе закричала Амаи одновременно прыгая в сторону туннеля.
«Сядь!» - резка сказала Иста – «Вижу, что она сама, так что лучше не двигайся вообще. Я потороплю команду»
Девочки уселись на пол в центре прохода и замерли.
«Как бы тебе выразить мои ощущения» - задумчиво проговорила Маи, повернувшись к подруге – «Тебя вроде как бы пометили».
«Маи, что ты имеешь ввиду? Ответь!» - раздался строгий голос Исты.
Маи виновато склонила голову к лапам и тихо сказала - «Точно не могу сказать – мне сложно выразить человеческим языком свои чувства. Вроде ничего опасного для Амаи нет – просто её признали, допустили, отметили доверием… как-то так»
«А я в монстра не превращусь?» - сдавленно спросила Амаи.
«Неа – не превратишься, это точно. Но в следующий раз, возможно, тебе повезёт» - флегматично заметила Маи.
«Маи, что-то ещё можешь добавить?» - прервала беседу Иста.
«Пока нет. Буду… чувствовать» - с заминкой ответила Маи.
Девочки сидели молча. Примерно через 10 минут в проходе раздались шаги – в проход вошли два воина в полном боевом облачении.
«Пойдёмте за нами» - коротко бросил один из них.
Ошарашенные девочки мгновенно вскочили и после небольшой заминки направились за бойцами.
Маи начала говорить шёпотом – «Ничего себе. Они…»
«Соблюдайте тишину» - прервал её воин.
Идя за воинами, подруги вышли к пещере, в которую умудрились свалиться час тому назад. Их подцепили тросами и подняли вверх. Щели уже не было – вместо неё зиял огромный проход, в который мог въехать даже погрузчик. Выйдя на поверхность девочки остановились – вокруг суетилось не менее сотни человек, разворачивая полноценный научный лагерь.
«Посидите пока в своём корабле» – сопровождающий воин указал на стоящий на отшибе, непонятно как очутившийся здесь искатель.
Девочки синхронно кивнули и торопливо направились к кораблю.
Минут через 5-ть, сидя в корабле и уже успокоившись, Амаи повернулась к Маи и спросила – «Как ты думаешь, на что мы наткнулись?»
«Чужие. Древние. По ощущениям цивилизация постарше человеческой была – очень много сильных и очень ёмких чувственных образов. И это при том, что прошло 5 тысяч лет. Как завеса вспыхнула – меня словно придавило» - немного подавленно ответила Маи.
«Везёт тебе – я вообще ничего не почувствовала… ну немного только – как тепло какое-то в груди появилось» - печально ответила Амаи.
«Ага – появилось и осталось. Я же чувствую. Ты получила что-то очень значимое. Только что – не понимаю. Чувства и ощущения здесь пасуют. И тебе это не навредит… не должно навредить» - уставившись в потолок, тихо сказала Маи.
«А жалко - мы обнаружили всё это» - Амаи ткнула рукой в сторону скалы – «Теперь сидим запертые в корабле, а остальные исследуют. Мы вообще можем не узнать, на что наткнулись – закроют весь проект, точно закроют» - начала бурчать Амаи.
«И тебя закроют вмести с ним – ты сама сейчас проект. Вылезай из корабля – будешь участвовать» - послышался голос Исты – «И поспешите – вас ждут внизу».
Девочки подскочили и выпрыгнув из корабля, бросились к скале. Через 4 минуты они были перед завесой.
Вокруг стояли порядка 10-ти взрослых и задумчиво переговаривались.
«А какие варианты ещё есть? Риск то минимален».
«Но риск есть».
«Она уже вляпалась в завесу и в отличие от наших попыток ничего у неё в плазму не обращалось».
«В любом случае нужно быть предельно осторожными».
«Привяжем и если увидим признаки температурной реакции – выдернем».
«Хорошо».
Амаи естественно поняла, что речь идёт о ней и, естественно, не смогла сдержаться – «Я готова рискнуть».
«Ты всегда готова» - раздался в помещении транслируемый голос Исты – «Вариант со страховкой согласую, но вытаскиваете быстро – лучше уж перегрузки, чем без руки останется. Или ты хочешь без руки месяц другой походить?» - обратилась к Амаи Иста.
«Никак нет. Рука нужна. К продолжению испытания готова» - бойко ответила Амаи.
«Хм. Испытание. Нашла железный аргумент. А на счёт угрозы твоей жизни как?» - спросила Иста.
«Угроза минимальна – я верю Маи, а она чувствует, что для меня прикосновение к завесе безопасно».
«Что же. Это более значимый аргумент – не помню, что бы Маи ошибалась. Всё таки она одна из лучших Сатра. Приступайте» - распорядилась Иста.
Амаи пристегнули гибким шнуром за крепление сзади на поясе. Девочка плавно шагнула к завесе и медленно приблизила к ней руку. Паутина слегка колыхнулась и вновь вспыхнула знаками.
«Чувствуешь преграду?» - спросила Иста.
«Нет» - ответила Амаи и плавно двинулась вперёд.
Шагнув за порог, Амаи почувствовала резкое чувство одиночества – она испугалась и, естественно, попытавшись выйти из помещения назад. Завеса не пускала. Амаи развернулась – шнура не было – его обрезок болтался на поясе. Связаться с городом или кем-то из взрослых не удавалось. Но запаниковать она не успела – пришёл образ от Маи. Амаи обрадовалась и попыталась успокоиться. Сосредоточившись, она передала образ безопасности. В ответ вернулись образ лица матери и чувства заботы и уверенности. Амаи улыбнулась.
Развернувшись спиной к завесе, она огляделась. Она стояла у входа в большой квадратный зал размером 20 на 20 метров, стены представляли собой необработанный камень, затянутый слегка светящейся паутиной, потолок вообще казался вылитым из молока – по его белоснежной поверхности ходили мелкие волны. Пол напротив, выглядел монолитным и каким-то нерушимым – гладкая синеватая поверхность вся была исчерчена массой разноцветных странных символов.
В центре зала стоял зеленоватый постамент, высотой по пояс девочке. На постаменте лежал цветок. Цветок, с точки зрения Амаи был прекрасен – он чем-то напоминал большую кувшинку из водоёма, расположенного в одном из садов города.
Амаи медленно подошла к постаменту. Даже разглядывая цветок практически в упор, девочка не могла определить – искусственный он или настоящий. Хотя последнее предположение воспринималось как-то дико. Амаи осторожно прикоснулась к лепестке и замерла – у неё возникло впечатление, что цветок намного больше, чем это кажется. Казалось, что он вмещает в себя что-то огромное и очень значимое для девочки. Она обхватила его с обеих сторон ладонями, и тут же на неё хлынул поток образов. Среди массы непонятного она начала выхватывать куски живописи, звуковых произведений и примеров архитектуры. Она видела произведения редкой красоты, восхищалась ими… и старательно запоминала. Но уже через минуту поток значительно усилился – Амаи стало сложно воспринимать информацию. Сосредоточившись, как её учила мама, она начала отбрасывать лишние чувства, мысли. Через некоторое время ей пришлось отключить даже некоторые отвлекающие физиологические процессы – она вся сконцентрировалась на восприятии, она прекратила анализировать и размышлять, Амаи обратилась в механизм получения данных. Когда она потеряла сознание, Амаи уже не помнила - сохранение личных впечатлений расценивалось слишком незначительным на тот момент.
Амаи очнулась в постели, в своей собственной комнате.
«Здравствуй» - послышался мамин голос. Иста вместе с Мирком сидели перед кроватью – «Как себя чуствуешь?».
«Я в номе. Здравствуй папа - ты уже вернулся из экспедиции?» - задала вопрос Амаи.
Мирк протянул руку, легонько потрепал её по голове и ответил - «Да, и уже давно».
Амаи забеспокоилась - «Я долго была без сознания?».
«2 месяца. Лежи, не вскакивай.» - ответил отец.
«Ты пробыла в зале около 4-х часов, потом завеса спала. Цветка уже не было – мы смогли узнать о нём только из твоих воспоминаний. Но ты хорошо справилась, даже слишком хорошо» - немного задумчиво сказала мама.
«Почему слишком – я приняла слишком много данных» - спросила Амаи.
«Верно. Но не ты одна – Маи пыталась помочь тебе как могла – вдвоём вы вобрали огромную массу данных, и если честно, я даже не представляю насколько огромную. Кстати, Маи очнулась 5 дней тому назад - покрепче тебя оказалась» - с улыбкой сказала Иста.
«Да, я её слышу – очень хорошо слышу. Она говорит, что очнулась не 5, а 6 дней назад» - с удивлением сообщила Амаи.
«Даже так. Это очень хорошо – причём для всёй Семьи. Ты ведь понимаешь это?»
«Да мама. Как бы теперь Маи не сделали лидером среди Льиар» - засмеялась Амаи.
«Хм. Ты зря смеёшься – сделают» - Иста посмотрела на подавившуюся смехом дочь – «Она и так обладала редким даром – редкая лиарка может свободно общаться с человеком, а теперь уж она крайне важна и для людей и для кошек. Впрочем, не более важна, чем ты».
Исла задумалась на несколько секунд и начала тихо говорить - «То, что мы прикоснулись к знанием цивилизации Сиалар - это, с одной стороны хорошо, так как их знания для нас бесценны, но они же и чрезвычайно опасны для нас, так как являются частью древней, очень гармоничной и чуждой нам культуры, которая не может быть воспринята нами в частностях, а только как целое, то есть только с уничтожением нашей текущей культуры. Ты хранишь в своей памяти слишком идеальную для нас систему - приняв её мы перестанем быть частью Иерихона - мы станем народом Сиалар, отринув текущие ценности как незначительные, мы перестанем развиваться, так как подобно исчезнувшим, будем считать свою маленькую цивилизацию самодостаточной. Ты ведь видела их планету - она разрушена, но сделал это не какой-либо внешний враг, а они сами, в один момент поняв, что у них нет будущего, а есть только неизменное настоящее. Они смогли измениться только уничтожив себя. Будь очень осторожна с тем, что хранит твоя память - ты теперь хранительница культуры Сиалар и от тебя будет во многом зависеть, как эти знания повлияют на наше будущее».
Посмотрев на испуганную дочку, Иста улыбнулась и добавила - «Не бойся, до 30 лет полученные тобой знания будут заблокированы - вот станешь взрослой, тогда и будешь решать, как поступать с ними в дальнейшем. Но ты должна будешь готова взять на себя эту ответственность, поэтому Совет Семьи решил не ожидать дня выбора судьбы и определил твой путь сейчас - ты станешь служить Богам и Семье, как сама этого желала. Тебя будет учить две матери Совета - ты во всём будешь подчинятся им».
«Мама - ты ведь тоже в Совете.» - немного взволнованно, но тихо сказала Амаи - «Ты будешь учить меня?».
Иста вздохнула и серьёзно взглянув на дочь ответила - «Да, верно. Но не жди снисхождения - я лучше всех знаю твои слабости, соответственно и требовать буду строже».
Амаи медленно поднялась с кровати и поклонившись родителям произнесла - «Я готова».
Ну и как всегда-куча синтаксических ошибок.